Каждый Поэт, приходящий в этот мир, послан неким Временем для осмысления каких-то бытийных процессов, происходящих с людьми… Поэт — некий прорицатель и жрец Времени. Многие думают, что он послан для удовлетворения неких эстетических удовольствий… типа «классно написал стихи !»

На самом деле Баинова ЧИТАТЬ не так легко как кажется на первый взгляд. Дело в том, что есть текст ЯВЛЕННЫЙ, который издан неким типографским или инетовским способом. Но есть и НЕЯВНЫЙ текст и смысл… НЕЯВНЫЙ текст многие не умеют читать или даже не хотят его видеть. Или даже вообще НЕ ПОДОЗРЕВАЮТ что такое существует.

Так вот о Баинове нужно сказать, что он один из первых предвосхитителей НОВОГО ВРЕМЕНИ — адептов создания НОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ !
ЭТОГО у него УВИДЕТЬ нельзя явным образом, но МНОГИЕ тексты несут СКРЫТУЮ информацию явления, которую многие пока не в силах осилить. Здесь мало иметь специальное литературное или литературоведческое образование…

Ниже предлагаемая информация — попытка каким-то образом приблизиться к тому, чтобы увидеть в нём явление МИРОВОГО уровня…

О романе в стихах М.Р. Баинова

Роман в стихах М.Р.Баинова (Встреча на Венере) одно из уникальнейших творений не только в хакасской, но и тюркской поэзии, который, на наш взгляд, в смысловом отношении не получил достойной интерпретации, каковым он является в действительности. Недопонимание многих творческих работ поэта, очевидно, связано с существующей как общественной, так и научной ситуацией, которая не в состоянии наиболее полно отразить все стороны творчества поэта. С одной стороны, хакасский читатель ещё не совсем образован в понимании сути поэтического искусства, которая, в свою очередь, требует не только чувственного, но и логического обоснования текста, с другой стороны, хакасская литературоведческая наука серьёзно нуждается в изменении методологии анализа подобных работ. К тому же нет соответствующего количества квалифицированных научных кадров, которые были бы в состоянии проанализировать наработанный поэтом огромный не только поэтический материал. Иные исследователи, в свою очередь, из-за незнания языка не в состоянии сделать даже неглубокий научный текстовый анализ, который требует, в первую очередь, совершенных умений и навыков чтения оригинала именно на хакасском языке.

В небольшой статье мы попытаемся акцентировать на смысловом значении произведения — стихотворном романе.

В первую очередь выделим важнейший аспект понимания сути произведения. Дело в том, что он написан… на хакасском языке, а не на русском. Важность обозначения и выделения именно этого феномена имеет следующий смысл: современная хакасская культура имеет два неразделимых начала, в основе которых лежат хакасский и русский языки. Для нынешнего хакасского литератора выбор языка — процесс мучительный. Существуют множество соблазнов, связанных с читателями, социальной жизнью общества, задачами искусства, материальной заинтересованностью, наконец, в виде гонорара за опубликованные работы… Русский язык здесь (в обустройстве материальной стороны) позволяет почти неограниченные возможности. Но и русский же язык иногда ограничивает творческие возможности литератора-хакаса. Дело не в знании языка (слава Богу, многие хакасы русским языком владеют на том достаточном уровне, который позволяет свободно общаться не только с носителями этого языка, но и правильно воспринимать литературные работы и самим создавать художественные тексты), а в выборе, скажем, поля (пространства) эстетики слова. Чему служить? Ведь, хакасский и русский языки для осуществления творческих задач имеют разные смысловые оттенки. Пространство русского языка ныне обозначено всплеском эстетики постмодернизма, а хакасский язык оплодотворён духом Ренессанса. Чему служить? Вопрос совершенно не безразличный для двуязычного литератора. Потому выбор языка — всегда (интуитивно или сознательно) преодоление некоторой существующей эстетики в пользу другой. И выбор языка символизирует прежде всего поклонение определённому ДУХУ ЭСТЕТИКИ.

Итак, первое отличительное свойство романа мы обозначили: он написан на хакасском языке. Из опыта мировой литературы знаем: именно в эпоху Возрождения язык становится главным объектом философских, литературных манифестов, явных или неявных. В эту пору выбор языка воспринимается как существенный признак художественных достоинств произведения, ибо многоязычная культура борется за выделение приоритетного языка, на котором должна быть сработана та или иная эстетическая система воззрений автора. И, как правило, никому неизвестные языки борются с существующими, наработавшими колоссальный опыт художественного творения. Например, Данте «предпринимает специальное исследование вопроса о языке, имеющее целью защитить право народного языка» — «О народной речи». «Божественная комедия», таким образом, пишется на непопулярном тогда итальянском языке (при существующем сильном латинском). Пьер де Ронсар и Жоашен дю Белле во Франции издают специальный манифест «Защита и прославление французского языка», а А.Навои — на Востоке — после первого дивана на фарси, себя посвящает тюркской литературной речи, к концу жизни завершает трактат «Суждение о двух языках» об изящности тюркского слова.
Работы литераторов Возрождения имеют важное смысловое свойство — развить возможности неклассических языков и показать эстетическое разнообразие языкового репертуара новой литературной речи. Для решения подобной задачи объёмные литературные жанры — поэмы, романы — наиболее подходящий вариант выполнения поставленных перед талантом творческих устремлений. Но отличие романа и поэмы зависит от наполнения формы разнообразием «диалогически взаимоосвещающихся языков». И, таким образом, второй особенностью эстетики работ М.Баинова выводим следующий тезис: («Встреча на Венере») — не поэма, а роман в стихах, который как по замыслу, так и по решению, вбирает в себя систему разнообразных разговорных, литературных стилей.
Формальные признаки объёма романа следующие: состоит он из 3-х песен (разделов). Количество строк в первой песне — 840, во второй — 1286, в третьей — 999. В произведении всего, таким образом, 3125 строк.

Какова же языковая, символическая палитра произведения?
В небольшом стихотворном предисловии к роману (47 строк) основная идея произведения выражена в несколько раз повторяющихся смысловых вариациях, пафос которых можно свести к возвещению песни о Красоте:
(… Великий свод Небесный, тебе я посвящаю песни сердца; для (выражения) красоты твоих вечных истин настрою голос моего чатхана)
Две темы насквозь пронизывают композиционный строй введения: с одной стороны, человеческие устремления в будущее — тема пути, и, с другой стороны, — гимн идущему и поющему песнь Небесному своду (Океану), причём человек восторжен красотой бушующих Высших сил, проявляющих себя то как буйный ветер, то как мелкие капли моросящего дождя, то как накатывающийся шум волн Океана, то как отражение света мерцания звёзд в бескрайних просторах водной глади. Усиленное, романтическое выражение художественных образов до пределов Творца, титанических противопоставлений возбуждают в человеке соответствующие позывы к действию — к преодолению, взывают к пути, к гимнам прекрасному Творцу. И человек, бросивший вызов силам Творца — Поэт.

Высокий романтический стиль наполнен книжной поэтической лексикой, многие из которых в хакасском языке характерны для исполнения богатырских сказаний…
Ритмический строй — пятистопный ямб — основной тип в введении. Парное чередование 11-ти и 10 -ти слоговых компонентов имеет чёткую последовательную структуру, за исключением 39-42 строк : эти четыре стиха по 11 слогов, причём изменение ритмического ряда связано с акцентом выражения определённой мысли (в тексте перечисляются «вышедшие в путь люди»). Усиленное внимание к данной мысли подкрепляется чередованием точных рифм — ерге. Таким образом, изменение формальных признаков стиха строго связано c изменением характеристик ситуации и в содержании.
Следует сказать, что идея красоты, страсть возвещения её сущности, стремление к ней, удивительным образом противопоставлена идеологическим установкам периода тоталитарного режима, и отличает этого автора от других его коллег по перу постановкой вопроса. Красота не только подразумевается как естественная сущность любого художественного произведения, но она ещё и манифест — специально выделена и обозначена, превращена в объект изображения. Смысл романа, таким образом, воплощён в идее примата Красоты, категории, которая пронизывает сущность бытия как такового.
Своеобразной вступительной увертюрой в стройную сюжетную композицию первой песни введён зачин, по стилю и ритмической структуре напоминающий хакасские богатырские сказания — алыптыг нымахи…
Описание разворачивающегося места действия, времени, событий, картин природы растянута до 111 строк стихотворения.

Наличие стилевых особенностей алыптыг нымаха характеризуется: а) описанием времени действия в зачине — Позже древнейшего времени / Раньше нынешнего племени…В дни (ураганных) потрясений Октября / В дни битв и войн… б) синтаксической параллельной структурой (в виде тахпаха). в) повтором однородных членов предложения — обстоятельств, глаголов прошедшего времени, стоящих в стихе как правило в конце строк, г) аллитерацией, д) слоговая композиция не имеет чёткой упорядоченной структуры, характерной для силлабических и силлабо-тонических его стихов, и порядок чередования строк имеет следующий вид: 8,8,8,6,9,10,9,10…8,9,7,7,6.
Далее со 112-ой строки поэт описывает обычную картину сельской жизни, при этом образ автора неотделим от изображаемых им самим же действующих лиц романа, свою деятельность, правда, акцентирует на созерцании, воспевании красоты Ах Чарых — окружающей действительности…

Ритм стиха после зачина сменён на четырёхстопный баиновский ямб, ударения в которых падают строго на 2-ой, 4-ый и 8-ой слоги в течение всей строфы.
Замечателен ритмический монолог хайджи Кодыл, сказывающего богатырское сказание: в зависимости от сюжета и характера действия, протекающего в сказании, меняется ритм стиха. Автор передаёт их через смену ритмического рисунка силлабического стиха: бег богатырского коня охарактеризован 6-7-слоговым стихом / Э-э-эй, хан тигiр пары,э-э! / с переходом на 10-11-слоговую строку. И с новой ситуацией в сказании количество слогов снова изменён уже на 8-9-слоговые варианты.

Причём в романе автор верно использует стиль реплики слушателей, внимательно следящих за сюжетом героического сказания. Хайджи, в свою очередь, чутко реагирует на возгласы своих слушателей и усиливает напряжение совершающихся событий, изменяя тон и тембр горлового пения. В стихах это изображено опять таки сменой ритмического рисунка, усилив дальнейшие строки ещё двумя слогами (вместо десяти — 11-12 слоги). Реплика Маса-ууча в поэтическом тексте кроме того, что используется как один из типов романного языка, сама наполнена другой речевой особенностью — интерпретированным вариантом известной хакасской поговорки.

Вставки-реплики прозаического текста, напоминающие сценические ремарки, сопровождают текст романа на всём его протяжении. Действующие лица романа часто выносятся за пределы стихотворных строк, как в театральных сценариях…
Поэт оперирует различными стилевыми вариантами в изображении образа своих героев.

Создавая жанр хакасского стихотворного романа, автор несколько раз использовал тахпачные диалоги (сначала между влюблёнными Карис и Танис, в конце романа — Кали и Абис) и монолог (Карис, затем Танис).
Народные поговорки и пословицы в тексте явлены иногда в неизменённой форме, или же в речи какого-нибудь действующего лица и даже со слов самого автора… Есть примеры весёлой частушки, переделанной на хакасский манер.

Основная идея произведения, заключённая в названии, символизирует опыт исследования платонической (романтической) любви, первой непосредственной влюблённости, которую, в свою очередь, можно интерпретировать как опыт постижения гармонии Красоты хакасским словом, синтезирующим достижения не только великих сказителей, тахпахчи, рассказчиков прошлых поколений, но и достижений мировой литературы.
Встреча не на Венере (как неверно переведено), а во время восхода утренней звезды — Танъ Солбаны — двух любящих друг друга молодых людей, Кариса и Таниса, и затем, удивительный по чистоте замыслов, монолог девушки Танис — кульминации первой песни — всё это говорит о непосредственности поэтической души самого автора — лирического героя, постоянно присутствующего рядом с изображаемыми им же героями своего романа…

Возвращаясь к проблеме романа, как жанра, в котором наличие различных стилевых особенностей речи является наиболее важной, исходя из наших данных можно заключить следующее: М.Р.Баинов использовал самые разнообразные языки художественного текста: 1) пословицы и поговорки, 2) тахпахи, 3) русские частушки, 4) ремарки прозаические, 5) авторские ремарки-комментарии, 6) монологи, 7) диалоги в форме тахпаха, 8) реплики действующих лиц, характерных только для случая сказывания алыптыг нымахов, 9) разнообразную ритмическую палитру, в различных системах стихосложения — силлабического метра, силлабо-тонического, хакасского народного стиха, 10) стиль алыптыг нымаха с характерной только для него формой повествования — зачином…

В настоящей статье нет задачи полного анализа хакасского романа в стихах, но даже немногочисленные наши данные говорят о несомненном стилевом многоязычии автора. Эти сведения позволяют высказать мысль о том, что «Таг солбанында тогазыг» по своей форме тяготеет более к роману, чем поэме. Следует заметить — роман до сих пор требует подробнейшего исследования в сюжетной интерпретации, причём в сравнении с другими подобными работами поэтов хотя бы нашего региона, анализа образной системы. Необходимо составить отдельный толковый словарь языка поэта…

Интерпретации его работ в системе Ренессанса исходят из наблюдения многочисленных явлений в хакасской культуре, важные свойства которых выражены в утверждении таких, скажем, свойств как: 1) обращение к Прошлому, 2) акцентированное тяготение к Красоте, 3) «новый» хакасский язык и защита его, 4) «Я» — важнейший признак понимания собственной индивидуальности…

Впрочем, об эстетике хакасского Возрождения мы можем пока заявлять лишь интуитивно, но быть уверенным в том, что хакасский язык в освоении художественной действительности достиг уровня мировой литературы (роман как жанр крупной формы и показывает это) нам ничто не мешает. Ведь только для стиховедения огромный интерес представляет тот факт, что если «Евгений Онегин» написан в одной силлабо-тонической системе, то хакасский роман сумел вобрать в себя целых три: народный хакасский, силлабический и силлабо-тонический метры…